Он конечно же сразу подумал о Дарье. Впрочем, он не забывал о ней ни на минуту, ему это никак не удавалось. Зеленоглазая дива, оставленная в заметённой снегом России, лишила его такой возможности, пять раз поговорив с ним по телефону в стиле «а не оставил бы ты меня в покое?». Была бы, как прежде, милой и ласковой, тогда он смог бы спокойно погрузиться в работу.

Как разжалованный губернатор, Паша терялся в догадках, вычисляя причины внезапной отставки. Он мучился и страдал. Маленькой переводчице (она весила чуть больше той утки, что им подавали в ресторане) он казался огромным русским медведем – раздавит и не заметит. Она и представить не могла, насколько всё нежно и хрупко у Паши внутри. По накалу внутренних переживаний он в два счёта обставил бы тургеневскую барышню или героиню бразильского сериала…

Он уже истратил кругленькую сумму на подарки для Даши. Но материальные вложения не шли ни в какое сравнение с его эмоциональными затратами.

Когда речь шла о других девушках, покупая даме презент, Паша невольно прикидывал, на какую отдачу может рассчитывать. Иными словами, он думал прежде всего о себе. Когда дело касалось Даши, он думал только о её удовольствии, предвкушал, как вспыхнут радостью её глаза. Это было самой лучшей наградой…

В каждом городе, включенном в план командировки, Паша не только препирался с партнёрами, но и покупал игрушки. Конечно, не китайскую пластмассовую гадость, заполонившую планету, а что-то особенное.

– О, да вы ориентируетесь в вопросе! – с уважением заметила переводчица, увидев, как Паша вдумчиво выбирает эксклюзивную азиатскую bjd-куклу.

Эту куклу никак нельзя было назвать игрушкой, она выглядела необычно, странно, пугала и очаровывала своей нездешностью. Да и стоила немало – Паша, естественно, выбрал то, что подороже.

– Но постойте, у вас ведь два мальчика! Зачем вам эта инфернальная красавица?

– Два мальчика и девочка, – поправил Паша. – У меня ещё девочка. По крайней мере, до отъезда в Китай я на это надеялся. Но сейчас, правда, уже не совсем уверен.

– Я вас не понимаю, – призналась переводчица. – Вы говорите загадками.

Прошло пятнадцать минут, и Даша, как договорились, вновь набрала номер «невесты в чёрном». Но теперь Катя не поднимала трубку.

– Надо было сразу спрашивать про купол, а не тянуть резину! – фыркнула Люся.

– У меня как-то не получилось, – растерянно произнесла Даша. – Что теперь делать? Просто ждать? Или поискать другой телефон? Точно! Я же знаю фамилию этой безбашенной семейки. Сейчас пороюсь в справочнике.

Даша припала к компьютеру. А Люся отошла к рабочему столу и занялась пробирками. И вовремя – из кабинета как раз вышел завлаб и направился к выходу из лаборатории. Вид всецело погружённых в работу подчинённых не мог его не порадовать. Одна вносит данные в компьютер, другая возится с реактивами – любо-дорого смотреть! Учитывая, что последнее время девушки в основном висели на телефонах, вежливо задвинув в сторону производственные проблемы.

– Нашла! – воскликнула Даша. – Есть один домашний номер!.. Катя, вы куда пропали?

– Ой, ещё раз здравствуйте! – затараторила в трубку девушка. – Как хорошо, что вы опять позвонили! Мы же с вами не договорили. А муж умудрился, блин, мою мобилу в унитазе утопить. Что за хрень, а? Сижу, как раз и думаю, как теперь с вами связаться. Мобильник кирдыкнулся, естессно. Вообще, у меня сплошные неприятности. Причём, я прикинула, всё со свадьбы началось. Наверное, не стоило на свадьбу чёрное платье надевать, как вы думаете? Это связано одно с другим, а?

– Я опять не могу вставить ни слова, – прикрыв трубку, сказала Даша Люсе. – Ниагарский водопад. Всемирный потоп.

– Вы только подумайте… С самого начала всё пошло сикось-накось, – продолжала болтать Катя. – На нас упал шатёр.

– Какой шатёр?

– Свадебный. Мы праздновали на улице. И вся эта, блин, конструкция на нас свалилась… Как потом выяснилось, Грише приспичило подкрутить какую-то гайку.

– Гриша – это жених?

– Муж, – уточнила Катя. – И он подкрутил. Кто, блин, спрашивается, его просил? А ещё мы отравили гостей.

– О боже!

– Наш гигантский свадебный торт оказался с кишечной палочкой. Зацепило пятьдесят человек из двухсот.

– Кошмар.

– Остальные как-то увернулись. И мы с Гришей в том числе. Мамусик отволокла остатки торта на экспертизу и убедилась, что причина в нём.

– Вам надо было подать в суд!

– Исключено! Хозяйка кондитерской – Гришина тётя. Торт был её подарком на свадьбу… О, сколько всего приятного мы услышали в свой адрес от тех, кто подцепил кишечную палочку и провёл три дня в обнимку с унитазом… А потом мы должны были лететь в свадебное путешествие на Кипр, но опоздали на самолёт. В аэропорту выяснилось, что Гриша забыл дома все документы.

– И у вас пропала путёвка?

– Нет, нас отправили на следующий день, но, конечно, нервов пришлось потратить ужас сколько! А в номере для молодожёнов сломалась джакузи. Гриша экспериментировал с режимами и чересчур увлёкся. Лохань вырубилась напрочь. И нас переселили в люкс, что само по себе и не плохо. Но там Грише в ухо заползла какая-то букашка.

– Бедный Гриша!

– Бедная я! Нам пришлось ехать в больницу, вытаскивать эту мелкую тварь. Когда ковырялись в ухе, Гриша, блин, вопил так, словно рожает. Нет, я и то потише орала.

– Когда?

– Когда рожала.

Даша уставилась взглядом в одну точку и застыла.

– Ты чего? – толкнула её подруга.

– Я сейчас сойду с ума, – прошептала она. – Это цирк с конями и факелами… Катя, когда же вы успели кого-то родить? Вы сами ещё ребёнок.

– Как же! Мерси, конечно, за комплимент. А моему сыну уже три года, – быстро отрапортовала Катя. – Но сынулей бабусик занимается.

– Ваша артистичная мама?

– Нет, мой бабусик. Мамин мамусик. То есть прабабушка детёныша. Мы ей поручили. Всё, блин, надеемся, что она вот-вот морально созреет для материнства.

– Прабабушка? А она ещё не созрела? Сколько же ей лет?

– Почти полтинник. Но с виду не дашь. Постоянно у меня скинни тырит, блин, глаз да глаз за ней нужен. «Ой, я только поносить, а потом верну!» Как же, не дождёшься! Забирает – и с концом. Но у меня, ладно, джинсы и кофточки подворовывает, а у мамусика два раза любовников уводила.

– Прабабушка?!

– Это она моему ребёнку прабабушка. А для маминых поклонников – огненный перчик. Никто ж не знает, что ей в крематорий пора. Но мы отвлеклись. Рассказываю дальше о моих несчастьях.

– Я внимательно слушаю, – поклялась Даша.

– После того, как Грише вытащили из уха сколопендру, мы в радостных чувствах отправились кататься на кораблике. И кораблик утонул.

– Да что же это такое?! Это Гриша повернул штурвал не в ту сторону?

– Даже и не знаю. А что, он вполне мог просочиться на капитанский мостик и… Короче, мы перевернулись. Но нас спасла береговая охрана. К счастью, никто не пострадал, все просто искупались. На мне как раз был лёгкий брючный костюм от Версаче. После нашей морской прогулки им только пол мыть… А когда, блин, летели обратно, Гриша подавился орешком. Едва не умер, даже кровь из горла пошла. Что я пережила!

– Сочувствую.

– Наконец-то мы вернулись домой. И решили сделать ремонт на нашем этаже. Блин, зачем?! И так было красиво и уютно… В общем, у Гриши три новых перелома.

– Новых?

– У него и старых хватает. Он два раза с третьего этажа падал… А ещё мы выплачиваем компенсацию строительной бригаде за моральный вред. Дом в руинах, мамусик на меня дуется, говорит, разворотили весь коттедж. И зачем мы затеяли ремонт!

– Я так и думала, что это добром не кончится!

– Серьёзно? Наверное, это можно было предвидеть, да?

– Да. Насколько я поняла, когда речь идёт о вашей семье, любое ожидание неприятностей не будет преувеличенным.

– Да, что-то вроде того. Как приятно поговорить с умным человеком! Но с семьёй у нас всё в порядке, вы ошибаетесь. Никогда ничего особенного. Обычно у нас всё хорошо. Папусик гоняет на моцике, как человек-молния, и даже ни разу не бился. Мамусик куролесит – пыль столбом, однако всё о’кей – бизнес, здоровье. У меня тоже всегда всё было отлично. А после свадьбы началась чёрная полоса… Голова идёт кругом… Неужели всё дело в чёрном платье?